Гендерные войны. Один из эпизодов - И. Сотников

– Ну и хрен с ними и с тобой, гондон! – Привыкший к прямоте Андрона, всегда отвечал ему такой же взаимностью прямого восприятия мира, Серж.

– Это потому, что твоя Вера готовит так, что пальчики оближешь как вкусно. – Умоляя достоинства крепости духа Сержа, покоробил душу Алексу, этот, с каждым своим словом, раскрывающий свою истинную сущность, Макс.

– Да! Что верно, то верно. – Облизывая свои толстые пальцы, уже дал повод в себе усомниться Серж. Который, пожалуй, не столь стоек и крепок, и еще кто знает, куда его может завести лишняя котлета по-киевски.

– Серёжик, я тебе дам еще добавки, если ты мне все расскажешь… – не успев договорить, замолкает Вера. Как этот, уже не сержант, как его величал Алекс, а простой безпогонник, даже не дослушав, уже поднял руки наперевес с вилкой, и готов рассказать даже то, чего не знает.

– Сука! Это, наверное, он разболтал моей, о том, с кем я в прошлый раз зажигал в клубе. – Сжал до стечения сока в своих руках креветку Алекс, наблюдая затем, как Серж весело пережевывает все то, что он натолкал себе в рот.

– Макс, а вот скажи мне. Какой по твоему досужему мнению, самый, что ни на есть сильный удар? – Испытующе смотрит на своего приятеля Алекс, у которого при виде этого предателя Сержа, всего вероятней слишком сильно зачесались кулаки…

– Главное не сила, а точность удара. – Вместо Макса отвечает другой приятель Алекса Андрон.

– Ну, силу удара я бы тоже не стал умалять. – Неумолим третий сотрапезник Алекса Серж.

– Я бы тебе не умалил. – Неумолимо глядя на Сержа, зубодробительно для того, про себя размышляет Алекс.

– Ну и опять же, одно дело попасть в челюсть, ну а совсем другое дело заехать в печень. – Закинув в себя очередную рюмку, наносит себе удар по печени, этот ничем его не пробьешь, Серж.

– Все же я видимо, не правильно выразился. – Решил поправить себя Алекс. – Я хотел спросить, какой есть самый ощутимый для вас удар?

– Не вижу никакой разницы. – Прямолинеен этот безразмерный и оттого мало замечающий разницы Серж.

– Да я о том, что, по моему мнению, самый что ни на есть больной удар это тот, который ты наносишь себе сам. – Наконец-то выразил свою мысль Алекс.

– Больной и ощутимый, это не одно, и тоже. – Решил высказать свое знание вопроса, имеющий на все свое знание предмета, сующий свой нос в эти самые знания, Андрон.

– Ну, вы поняли меня! – В ответ очень категоричен Алекс, на что, впрочем, никто не изъявляет желание выказать свое непонимание. И Алекс поняв, что настойчивая категоричность всегда эффективна, решает дополнить свое такое понятливое высказывание:

– Вот бывает же, как-нибудь, случайно вытаскивая какой-нибудь застрявший предмет на полке стеллажа, сорвешься и заедешь себе кулаком в лицо. – При этом Алекс, видимо ощутив на себе этот удар, переводит дух, наблюдая за тем, как себя чувствуют его слушатели. По лицам которых, было не совсем понятно видно, ощутили ли они то памятливое забойное соприкосновение своего кулака, на которое для каждого живущего, один раз да придется в жизни.

– А ведь при этом, наш организм со всеми его самосохранительными уловителями, готовыми в любой момент отразить любую атаку, можно сказать, совершенно не готов к этому, хоть и случайному, но все же саморазрушению. И, наверное, именно поэтому мы и ощущаем эту несравненную ни с чем, больше обидную, чем существенную для организма боль, жаловаться на которую, кроме себя, в общем-то, и не на кого. Конечно, некоторые пытаются там разнести к чертовой бабушке этот стеллаж, либо же распинать этот дверной косяк об который, так случайно он запнулся. Но это уже находит выход для себя ваша эмоциональность. – Несколько эмоционален Алекс.

– Так что, ты ударился сегодня что ли? – Вечно не по существу, лезет в разговор Андрон, сбивая с мысли Алекса. Который, потеряв нить рассказа, что весьма нетрудно сделать, находясь в этом затуманенном кругу, с удивлением смотрит на Андрона и путем логического проектирования соображая: «А чего, собственно, этот Андрон хочет?»

– Андрон, харе перебивать! – Вступается за Алекса Макс, для которого все эти мудрствования Алекса, служат не плохим фоном для внимательного наблюдения за одним, требующим его внимания столиком.

– Чего, уже ничего нельзя сказать? – Андрон с налетом неискренней обиды, погружается в свою кружку.

– Так вот, организм с его чувством самосохранения в этом случае, где собственно все случившееся есть результат случайности, оказывается в ситуации когнитивного диссонанса, который ставит его в немыслимое положение. Где его инстинкты находятся в противоречии уже с его умственными воззрениями. – Взяв слово, вновь продолжил Алекс. – Я это, к чему говорю!? А к тому, что женщина, ну та из них, которая наиболее близка к тебе (Серж немного заволновался, одновременно услышав это обращение и завидев обращенный на него, такой целеустремленный взгляд Алекса.), как раз и наносит вам наиболее ощутимо-больной удар. От которого мы зачастую, уже так и не можем оправиться. И все из-за того, что наша нервная система, сняв всю свою защитную охранную систему организма и тем самым впустив ее к себе, сделала беззащитным ваш организм перед любым ее воздействием.

– Ну что ж, волков бояться в лес не ходить. – хихикнул этот знаток пословиц Андрон, чем окончательно вывел из себя Алекса, желающего конструктивного диалога, а не этих словесных отмахов от него.

– Мне больше нравится фраза, «кто не рискует тот не пьет шампанского». – закусывая залитое в его горловое жерло пиво, а совсем не шампанское, естественно давит на естество, очень близко стоящий к своему естеству Серж.

– Смотри, не подавись. – Под руку, участливо заявляет Алекс Сержу, который вдруг побагровев, начинает откашливаться. При этом неся с каждым своим чихом в окружающих, поражающие ваши лица и чистые рубашки, остаточные вещества или вернее объедки, так обильно смазанные слюной. Которые, надо признаться, на начальном этапе вечера, не слишком гармонируют с вашим внешним видом. Но вот если бы это случилось где-нибудь посередине застольного вечера, то тут уж не чему было бы придраться, разве что только к тому типу, который, как и ты вырядился в те же яркие цвета, почти что хаки, правда, скорее похожие, на пролитое на вашу рубашку пиво и при этом, что интересно, он также нагло и явно косо, смотрит и на вас.

– Чё, вылупился, козел? – что только и остается подумать в ответ.

– Ну ты Серж, молодец! – отряхивая себя салфеткой от попавших на него выходных мощностей Сержа, смеется незлобивый Макс. – Знаете, что нужно сделать, для того чтобы избавиться от этого налета? – Просиял Макс и обведя всех взглядом, добавил. – И этого налета грусти, в который мы погрузились.

– И, чего же? – как всегда, пессимистичен Андрон.

– Надо хорошенько встряхнуться и желательно с теми, так и посматривающими на нас дамочками! – Макс подмигнул Алексу, который ощутил покалывание в боку, которое предчувственно подсказывало, что это не спроста. А что касается всех этих предложений Макса, которые еще ни разу ни к чему хорошему не приводили и, то будет разумно отказаться от них. Но одновременно с этими разумными доводами, Алекса посетила куражная мысль: «а не пора ли уже этого Макса вывести на чистую воду?», а здесь как раз выпадает удобный случай увидеть его истинное лицо.

– Черненькая моя! – Локтем сбил им же поставленную на край стола, правда уже, начатую кружку Алекс. После чего, решительным, на полусогнутых ногах шагом направился в сторону тех длинных ног, кроме которых и ещё цветовой гаммы волос, он уже не сильно то осознавал.

– Ну ты, Алекс и выдал! – Очень информативно донес до Алекса, сидевшего с задранным к верху, истекающим кровью носом, свое видение случившегося, Андрон.

– Да, я так бы, уже не смог. – Заливаясь смехом, занял сторону этого Андрона, Макс.

– Впрочем, она не в обиде. Посмотри, как посматривает на нас. – Не умолкает этот Макс.

– Это она присматривает за Алексом, чтобы если он надумает еще раз ее пригласить на танец, успеть во время смыться. – Захлебывается пивом Серж.

– Чего смешного, не пойму? – Оправдывается Алекс.

– Ну, не удержался от такого поворота событий. Кто ж знал, что она так быстро согласиться, вот я и не подготовился. Ну а когда падал, сами, наверное, тоже рефлексивно руки выставляете. Вот и зацепился за ее юбку, в чем нет ничего удивительного. Видимо, когда подходил к ней, обозначил для себя место приложения своих рук, вот они, и потеряв на время мой контроль, следуя прежним установкам и ухватились за пояс юбки. Которые, когда надо не снимаются, а когда не просят, с одного взгляда слетают. – Алекс вновь почувствовал, что кровь из разбитого носа, вызванного его падением у столика этой черненько-беленькой (Да, да! Вы не ослышались, пока Алекс шел к столу в его голове произошло очень много перемен, не только блюд, но и слагаемых.) к которой он явился с предложением руки и сердца, потекла ручьем.